Скромное обаяние монастырского виноделия

«Монашеская» тема утвердилась на современном винном рынке. Причем исключительно в сладком или полусладком тонах - «Шепот монаха», «Слеза монашки», «Монашеская келья», «Последний аббат», «Монастырская изба»... Но поговорим о настоящих монастырских винах, в том числе сухих и даже горьких.

Роль, которую сыграли христианские обители в становлении классического виноделия, общеизвестна. Выставляя на стол бутылку шабли или шампанского, мы уже не вспоминаем, кому - цистерцианцам, бенедиктинцам или картезианцам - обязаны такой возможностью. На церковных угодьях рождались сорта винограда и техники возделывания лозы, без которых трудно представить современное виноградарство. Ныне хрестоматийные приемы винификации «прописались» в арсенале виноделов, выйдя из-за каменных монастырских стен. Знаменитые новосветские терруары появились в атласе мирового виноделия только потому, что вслед за испанскими конкистадорами за освоение новых земель брались католические прелаты.

И колонизация дальней Азии не обошлась без «винного миссионерства», которым параллельно с обращением в Христову веру новой паствы занимались монахи из Европы. Капуцины из Фаранджипета под Мангалором снабжали вином для причастия португальские общины Гоа и Малабарского побережья. Проявили себя монахи-виноделы и в Китае. Еще голландец Избрант Идес, участвовавший в русском посольстве в Поднебесную, в своем отчете о его итогах, упоминает посещение в Пекине монастыря Дун-тан миссии португальских иезуитов, где гостям, помимо «всяческих роскошных печений и сладостей», поднесли и «бокалы с прекрасным вином».

Христианские храмы еще не раз проявят себя в истории китайского виноделия. Например, ныне известная компания Dragon Seal возводит свою родословную к французским католическим монахам церкви Хэйшаньху под Пекином, которые с 1910 года производили для богослужения вино и хранили его в приходских погребах. К этому времени церковное виноделие в Европе и обеих Америках тихо и благополучно скончалось, перейдя в руки профессионалов-мирян.

Последним действующим оплотом христианской церкви в виноделии остаются обители Ближнего Востока. Тех земель, где крест давно уступил власть над душами верующих полумесяцу. Там монастыри были очагами «винного сопротивления» исламским гонениям на продукты брожения и перегонки. Испанский араб аль-Бекрий составил в 11 веке словарь географических названий, встречающихся в арабской письменной и устной традиции. Перечисляя местности в Леванте, Палестине и Трансиордании, он не забывает упомянуть о том, что там делают вино. Тогда славились вина из монастырей Дейр-аль-Ка'им-аль-Акса, Дейр-Муррана, Дейр-Баулуса, Мара-Марьяма и Дейр-Масирджабиса. На Кипре при османах лишь крупные обители в предгорьях Тродоса - вроде монастырей Киккос и Панагия Хрисорогиатисса - в ограниченных количествах и вручную разливали вино для целей богослужения. Сегодня они, используя инновации витикультуры и энологический хай-тек, прекрасно работают на национальном рынке и даже поставляют продукцию на экспорт.

В Ливане возрождать традиции виноделия, которые создавались древними финикийцами и средневековыми крестоносцами, выпало на долю иезуитов. В 70-х годах XIX века они высадили в Ксаре и Каб-Элиасе под Захле алжирские «сенсо» и «кариньян» и стали делать из них вино. Сейчас Chаteau Ksara - самое крупное хозяйство в стране, хорошо известное и за ее пределами. Но иезуитам пришлось продать свою винодельню. Случилось это в 1973 году, когда прелаты Ватикана и генерал братства Иисуса, вдруг проникшись реформаторским пылом, стали косо посматривать на коммерческие «достижения» обителей.

И лишь в новом тысячелетии, когда остро встал вопрос об экономическом выживании служителей Господа, виноделие утвердилось в христианских обителях Ливана. Знамя, «выпавшее» из рук ксарских иезуитов, подхватили марониты из монастыря Сиприана и Жюстины в Кфифане и армянские католики Конвента Богородицы в Бзуммаре. Используя крайне архаичное и примитивное оборудование, они производят мало вина - только алтарное и для монашеского стола. Первые - около 2 тысяч бутылок сира под маркой «Adyar», вторые - серию «Couvent de Bzoummar» из 4 наименований (10 тысяч бутылок) в год. Но если марониты, объединив усилия 9 монастырей, выписали энолога из Франции, то в Бзуммаре за винификацию уже больше 60 лет отвечает мирянин из деревни. Секреты ремесла в его роду передаются от отца к сыну. В полном соответствии со старинными рецептами сухие вина настаиваются на местных ароматических травах. И сладкое в Бзуммаре делают примерно так, как в греко-римские времена. Сок чуть подвяленного на солнце винограда ферментируют в открытых чанах, затем дают суслу выпариться и сброженным густым сиропом (здесь его называют дибс) подслащивают более свежие фракции. Операцию переливания-смешивания повторяют несколько раз с новым суслом. Похожую технологию применяют в монастыре Сергия и Бахуса в сирийской Маалюле.

Коммерческие успехи монахов-виноделов на Святой земле гораздо заметнее. Не так давно винодельня траппистов-молчальников в Латруне по объемам производства вин, среди которых выделялись шардоне, гевюрцтраминер и каберне-совиньон, находилась на шестом месте среди израильских хозяйств. Винодельни других монастырей - в Кремизане, что в 5 километрах западнее Вифлеема, и в Бейт-Джемале принадлежат салезианскому ордену. Здесь под руководством монаха-энолога из Падуи Эрменгильдо Ламона до недавних пор разливали до 700 тысяч литров в год, почти монополизировав снабжение вином Старого города в Иерусалиме и всей христианской Галилеи. Позже из-за обострения палестинской интифады производство в обители упало до 100 тысяч бутылок.

Католический монастырь Девы Марии в Дейр-Рафате нашел свой рецепт выживания. Он сдает в аренду палестинской семье Эртул из деревни Кафр-Мерар в Галилее землю и подвалы. И та под флагом винодельни «Мони» делает там вина, в том числе кошерные!